Все больше широкое развитие промышленно-торгового капитала в России и Западной Сибири приводит к тому, что из числа состоятельных крестьян в Колпашевском появляются кулаки и купцы. Это купцы Александр, Северьян и Флегонт Колесниковы, Павел Двинянинов, Фома и Емельян Волковы, кулаки Г. Терентьев, Т. Комаров, П. Панов и другие.
По данным документов того периода видно, что из 200 тысяч квадратных вёрст земельной площади Нарыма под обработкой у крестьян (т.е. занятой под пашни и покосы) было занято всего лишь 2-3 тысячи, или не более 1 -1,5 процента. Это приводило к тому, что населению не хватало своего хлеба. В сборнике "Состояние Кетской волости за 1894 год" говорится: "Обычный урожай не обеспечивает население продовольствием на весь год. Своего хлеба у половины населения хватает только на две трети года, а остальную часть года оно покупает хлеб привозной из города Томска". Бедственное положение с хлебом ухудшалось постоянно ещё и в связи с тем, что в данный период посевные площади хлебопашцев Кетской волости значительно сократились, в том числе у крестьян деревни Колпашевской уменьшились почти в два раза. Это видно из следующих показателей:
Уменьшение размеров посевной площади на землях Нарыма приводило в свою очередь к тому, что ухудшалось положение со сбором с крестьян ссудного и окладного хлеба. Пытаясь поправить положение в создавшихся условиях, органы местного и губернского администрирования настаивали на том, чтобы крестьяне увеличивали всё сокращающиеся размеры пахотных земель.
Однако указание вышестоящих органов на местах выполнялось плохо. По приказу томского губернатора в адрес волостных правлений, в том числе и Кетского, в Колпашевском, Тогуре, Инкино, Новоильинке и других поселениях Нарыма открываются торговые лавки, мельницы, питейные дома, строятся жилые дома, многочисленные склады и амбары для хранения скупаемых у населения запасов орехов, рыбы, ягод, грибов, пушнины, зверей и дичи.
В то же время основная часть населения Нарыма, находящаяся в экономической зависимости от царского режима и его постоянного административного, духовного и политического давления на местах, приходит всё к большему разорению. Это подтверждается многочисленными документами Государственного архива, из которых видно, что увеличение размеров пахотных земель не производилось, а со сбором податей с окладных душ дело обстояло весьма неблагополучно. В связи с этим в приказе губернатора от 17 марта 1877 года за № 1832 за неуспешное взыскание податей в прошедшем году объявлен строгий выговор окружному исправнику, заседатель второго участка арестован с содержанием на гауптвахте сроком на 7 суток, а заседатель третьего участка уволен с занимаемой должности. Пытаясь каким-то образом повлиять на крестьян, томский окружной исправник Рогожин своим приказом от 5 мая 1877 года доводил до сведения волостных правлений, сельских старост и старшин: "Приказываю.. .объявить крестьянам на сельских сходах, что я осенью настоящего года приступаю к бездоимочному взысканию недоимки как ссудного, так и окладного хлеба, почему крестьяне должны усилить распашку земли и посеять больше хлеба. В слушании сего приказа отобрать с крестьян подписи и представить ко мне".
Несмотря на строгие указания, исходящие свыше, наживающиеся на эксплуатации крестьян местные власти допускали нарушения в выполнении указаний губернских органов, действовали, исходя из личных интересов, по-своему. Это видно из приказа томского губернатора от 2 мая 1877 года в адрес земских заседателей, в котором говорилось: "Каждый день поступают ко мне жалобы о том, что сельские старосты или старшины, получая с крестьян деньги в подати и повинности, не записывают их в платёжные книги тою суммою, какую получают. В получении денег не выдают им квитанции до полного годового расчёта, если выдают, то не утверждают их своими подписями или печатями. Так, от такого порядка происходят различные злоупотребления".
Эти злоупотребления приводили, с одной стороны, к наживе представителей местных органов власти, с другой стороны, - к увеличению недоимок податей.
К наживе за счёт гнёта трудового крестьянства стремились чиновники, занимающиеся подделкой отчётов и денежных документов, торговцы, обманывающие простой народ завышением цен на продаваемые товары, духовенство, высасывающее из народных масс всё, что могло использовать в своих интересах. Все они увеличивают свои капиталы, всё более угнетая как русскую, так, особенно, и нерусскую часть населения Нарыма. "...Даже мелкие служащие казённых магазинов, - говорится в "Очерках истории города Томска (1604 -1954)", - наживали огромные барыши за счёт обмана и грабежа местного населения. Например, приказчик Нестеров за короткий срок своей службы путём грабежа и мошенничества "нажил" четыре отличных дома в Тогуре и один в Нарыме, у него было 250 лошадей, множество рогатого скота и птицы, он брал казённые подряды и содержал почтовую гоньбу от Нарыма до Томска".
Произвол и беззаконие, творимые властями Нарымского края по отношению к основной массе населения, делали его правовое положение всё более тяжёлым. С крестьян всё настойчивее и строже взимались денежные сборы, и требовалось исполнение других повинностей. Невыполнение требований со стороны местной администрации приводило к всевозможным наказаниям, нередко телесным. Так, 4 января 1878 года крестьянин деревни Колпашевской Макар Чебуренкин за неотвезённый воз хлеба в село Тогур (он только что вернулся из далёкой поездки) был наказан старостой Терентьевым 15-ю ударами розг. Ещё большее воздействие в порядке телесных наказаний применялось в этот период к лицам, допускающим антиобщественные проявления. Так, согласно решению волостной расправы от16августа 1878 года, за кражу двух шлей, принадлежащих крестьянину Колпашевского Николаю Панову, Василий Клане был наказан 20-ю ударами розг, а шлеи обязан был возвратить Панову.
Местным властям нередко приходилось рассматривать жалобы отдельных лиц на незаконные действия по отношению к ним других лиц из числа местного населения. При этом следует отметить, что нередко при принятии решений власти определяли меру наказания, исходя из собственных соображений и неопределённых законодательством. Так, 16 октября 1878 года волостная расправа (заметим, кстати, что действует не правление, а специальный орган, называемый в те годы расправой), рассмотрев жалобу крестьянина деревни Васильевой Якова Волкова от 13 октября текущего года о похищении у него крестьянином деревни Матьянги Александром Пановым четырёх возов сена (стоивших по ценам тех лет 2 рубля), решила: "Обязать Панова отдать натурою сена или уплатить деньгами. За нанесение Пановым Волкову ударов железным молотком по голове, принимая во внимание старость Панова (ему было 64 года), не подвергать его телесным наказаниям, а подвергнуть его строгому аресту при волостном правлении на трое суток и, кроме того, взыскать с Панова годовой оклад податей, повинностей и частных мирских сборов в сумме 7 рублей 50 копеек".
Данный пример решения волостной расправы говорит, во-первых, о том, что за разрешение спорных вопросов между крестьянами с виновных в дополнение к наказанию взимался ещё годовой оклад податей, повинностей и частных мирских сборов, т.е. второй годовой налог, во-вторых, о том, что в этот период размер этого оклада для крестьян деревни Колпашевской был значительно больше, чем в первой половине века. К концу века он возрос ещё больше, так как к 1895 году состоял из подушной и оброчной податей, губернской повинности, частной волостной повинности и межевого капитала, что сделало его ещё более тяжёлым для основной массы населения Нарыма.
Положение крестьян к концу 19-го века ухудшилось ещё более и в связи с тем, что в 1896 году царским правительством был принят новый закон о землеустройстве, который по-новому определял права землевладельцев на обработанную ими землю (пашни и покосы). Новый закон лишал старожилов гарантии неприкосновенности и отдавал их всецело во власть землеустроительных органов, которые имели право отбирать у крестьян-старожилов часть пашен и покосов, предоставляя им вместо обработанной земли участки, до сего времени признаваемые непригодными к использованию.
Всё это приводило к тому, что, занимаясь сельскохозяйственным производством и находясь в постоянной экономической зависимости от кулаков и купцов, крестьяне Нарыма и Колпашевского были вынуждены дополнительно к этому заниматься развитием местных промыслов: рыбалкой, охотой, сбором орехов, грибов и ягод. Но и здесь их ждала та же тяжёлая участь эксплуатируемых.
По существующему в этот период законоположению вся земля, лесные и водные угодья Нарыма были распределены между русским и местным населением. При этом русским крестьянам запрещалось косить травы, ловить рыбу или заниматься каким-либо другим промыслом в местах, отведённых для селькупского населения также, как селькупы и другие народности не имели право пользоваться местами промыслов русских поселенцев. Это часто приводило к всевозможным спорам и недоразумениям.
Основным видом промысла было рыболовство, особенно песко-вый промысел. Это крупное коммерческое предприятие, организуемое арендаторами промысловых песков Оби. Как показывают документы, в тот период промысловые пески сдавались волостными правлениями в аренду рыбопромышленникам. Как правило, их хозяевами становились купцы и кулаки Томска, Колпашевского и Нарыма. Располагая большими средствами, они арендовали лучшие места на длительные сроки, а для вылова рыбы создавали подчиняемые им рыболовецкие звенья и бригады, нанимая на сезонные работы местных крестьян, на основе заключаемых с ними контрактов. Вот что говорится в одном из таких контрактов, сохранившихся в архивных документах: "Контракт заключён крестьянином деревни Колпашевской холопом Абдрашитовым с омским мещанином Максимом Алексеевым Угофоровым на поступление первого к последнему в неводную работу в лето сего года... за плату 35 рублей...".
По другим документам видно, что аренда песков и наём рабочей силы из числа местных крестьян были довольно прибыльным делом для рыбопромышленников. Как правило, они получали доходы в 10-15 раз больше, чем производили затрат на организацию рыбной ловли. Особенно выгодной была аренда промысловых песков, закреплённых за селькупами Нарыма. Интересные данные об этом сообщал учётно-литературный журнал "Дело" №9 за 1867 год, в котором, в частности, говорится: "Так, в Нарымском крае все лучшие рыболовные угодья инородцы отдают за бесценок в аренду русским промышленникам. Сами инородцы не в состоянии эксплуатировать свои лучшие рыболовные места, так как для этого нужны большие невода и другие дорогостоящие рыболовные снаряды, завести которые им решительно не на что. В Нарымском крае одно из лучших рыболовных мест - Ишкин яр со всеми его курьями, озёрами и истоками остяки отдают в аренду одному мещанину за 50 рублей в год. Мещанин в свою очередь раздаёт его по частям в аренду разным промышленникам и выручает за один только яр, без озёр, курей и истоков, более 500 рублей в год".
В другом месте данной статьи говорится: "Так, в Нарымском крае одна волость заложила недавно купцу три рыболовных места на пять лет; эти места заложены в 6 рублей, а если их отдавать в аренду, то в пять лет можно получить за них платы, по крайней мере, 60 рублей. Такой переход инородческих угодий в руки кредиторов в особенно больших размерах совершается в южных частях Томской губернии...".
Поданным волостного правления, представленным нарымскому приставу за 1894 год, в деревне Колпашевской рыболовством было занято 60 хозяйств из 86 дворов, в деревне Васильевке - 25 из 30, в Матьянге - 12 из 18, вТогуре - 75 из 92, в Новоильинке - 70 из 80. Имея возможность рыболовства лишь на худших местах Оби и близлежащих озёрах, колпашевские крестьяне нередко шли на нарушение правил, установленных законоположением, попирая интересы селькупов и промышляя рыбу в их водоёмах. Об этом свидетельствует сохранившаяся жалоба, написанная селькупами юрт Иванкиных на колпашевских рыбаков в 1877 году. В этой жалобе старшина селькупов Евстафий Ижучкин сообщал волостному правлению, что, несмотря на запрет, некоторые рыбаки, приезжающие на обласках к Иванкино, вылавливают рыбу, разоряя пруды и водоёмы. В жалобе от 1878 года жители юртЕзангиных, селькупы Ивановы, жаловались в волостное правление на то, что в речке Езангиной крестьяне деревень Волковой и Северной промышляют рыбу без разрешения и уплаты "кортомы" (арендной платы). Как видно из других документов, рыбаки деревень Волково и Север, нарушая договорённость и не выплачивая за это селькупам никакой платы, промышляли рыбой на Канеровских песках. Подобные случаи, повторяющиеся ежегодно, приводили к недоверию одной части населения Нарыма к другой.
Главные темы раздела: Историчесекие очерки о городе Колпашево. История Колпашева и Колпашевского района. История Колпашево Томской области, Западной сибири, Кетского, Колпашевской, Тогура, Инкино, Новоильинки. Томск, Матьянга, Колпашево, Тогур, Нарым, Нарымский край, Томская губерния.
